[hopesplinter]

Уходящие в ночь
НАЗВАНИЕ:Уходящие в ночь
АВТОР: detka
БЭТА: Perfection Freak
ПЕЙРИНГ: Chris/Lollita
РЕЙТИНГ: PG-13
ЖАНР: Drama, Hurt/comfort
РАЗМЕР: миди
ОТ АВТОРА:импрессионическая история двух незнакомых людей
ДИСКЛЕЙМЕР:отказываюсь от всех прав на персонажей и приношу свои извинения за использование их образов в своём произведении
СТАТУС:закончен
—————
Лил проливной дождь. Крупные капли прозрачной воды неслись с огромной скоростью откуда-то сверху, не оставляя ничего сухого на своем пути. Небо плотно затянулось темным картоном, изредка оставляя место для тонких и слабых лучей, исходивших от звезд, которые пытались прорваться сквозь мрачную преграду.
На остановке стояло несколько человек. Пожилая женщина, непонятно что делающая в столь поздний час, двое подростков, вместе составляющие пару: к ним тянулись те редкие огни неуверенных звезд и неодобрительный взгляд той самой пожилой дамы. Шустрый мальчик лет десяти бодро играл одной ногой мячиком. Одинокая девушка сидела на краю скамейке и смотрела куда-то вдаль. Она любила ночной Гамбург, и ничто не могло избавить ее от привычки любоваться его красотами, даже скверная погода и не менее скверное настроение.
Люди, стоявшие на остановке, были совершенно разные и объединяло их только одно: они ждали автобуса. Последнего за сегодняшний день.
Девушка устало подняла голову вверх и посмотрела на желтую табличку расписания автобусов. 00:24. 78 номер. В сотый раз повторяя одни и те же действия, она сначала аккуратно отдернула рукав с запястья, поправила золотистый ремешок наручных часов и посмотрела в блеклый циферблат. 00:26.
Она прикрыла глаза. День выдался напряженным, и легкая усталость захватила ее тело и разум. Время тянулось как жевачка прилепленная к стенке: так же медленно и нудно. Каждая секунда ожидания давалась с трудом, хотелось орать и бить каблуком. Но она сдержвала себя, насколько могла молодая темпераментная девушка сдерживать свои эмоции к концу не совсем легкого дня. Плотно сжала ручку сумки и глубоко вздохнула. Сигареты - это единственное, что смогло бы ее сейчас раслабить, но в этом не было смысла: с минуты на минуту должен был подъехать автобус, а быстро курить она не любила - от этого нет никого удовольствия, уж лучше совсем не покурить, чем бегло. Курение было у нее своеобразным ритуалом, и она придавала ему большое значение. Она любила присесть на скамейку, откинуть спинку к стенке так, чтобы по бархатной коже прошел холодок от ее сырой поверхности, закинуть ногу за ногу, достать сигареты и любимую красную зажигалку, прикрыть свои пушистые ресницы, неспеша взять сигарету влажными губами, поднести яркое пламя зажигалки к лицу, но аккуратно, так, чтобы не опалить случайно упавшую прядь, и глубоко вдохнуть тонкий аромат ментола. Она сладостно представила эту картину в мельчайших подробностях и приятно улыбнулась пустоте.
В этот момент к остановке подъехал тот самый долгожданный автобус. Девушка резко открыла глаза, и вся мечтательность смылась с ее лица, будто бы это сделал ливень, тот самый, за козырьком крыши остановки. Она встала, взяла сумку в правую руку и смело шагнула к автобусу. Дождь ее не пугал, а тем более лужи и прохладный ветер. Она почти уже зашла в автобус, как что-то толкнуло ее. Мальчик, тот самый, что играл с мячиком на остановке, задев ее плечом, быстро забрался по ступенькам. От неожиданности у девушки выпала сумка из рук. Большинство вещей из сумки выпали прямо в лужу. Она нагнулась, чтобы поднять их. Черный кошелек поблескивал каплями дождя, мобильному повезло больше и он отлетел на несколько сантиметров от лужи, но от удара экран не работал, зажигалка упала на проезжую часть, и случайная машина, пролетевшая рядом, разломила зажигалку на сотни маленьких частичек. Но это было ничто в сравнении с тем, что коробка новой пастели лежала на асфальте и мелки разломились на маленькие кусочки. Девушка не веря своим глазам, уставилась на десятки разноцветных мелков, которых бодро сносил дождь с ветром. Кусочки пастели оставляли яркие разводы на асфальте, и улетали в неведомость. Казалось, что нет ничего ярче, чем их незамысловатые узоры, в этот хмурый осенний день. Девушка завороженно смотрела себе под ноги, и не сразу заметила как захлопнулись створки дверей и автобус умчался в темноту.
Она лишь грустно посмотрела ему в след и поправила воротник тонкого плаща. Слево от нее кто-то стоял. Она почувствовала это по ванильному запаху. Она медленно повернула голову в бок и апатично посмотрела на стоявшего.
- Ушел. Ну вот, - произнес разочарованно молодой человек, - это был последний?
Девушка лишь кивнула головой. На большее у нее не было сил.
Она опустилась прямо на асфальт. Было глупо бояться обмокнуть - она и так промокла до нитки. Мокрые светлые волосы спадали на лицо, на плечи. Огромные капли текли по бледному лицу. Она обхватила руками ноги и беспомощно положила сумку рядом. Красть было нечего. В кошельке лежали последние 20 евро, мобильный уже не работал, старая, потрепанная книжка мало представляла ценности, а самое для нее дорогое,-сигареты, врят ли кому-либо нужны. Пастель и вовсе уплыла. На всякий случай она положила пачку в карман, и теплой рукой сжимала ее, как нечто, что может ее спасти.
Молодой человек наклонился к ней:
- Девушка, вам плохо?
- Нет, мне прекрасно, - она холодно ответила. Не приставай, я злая, - подумала она.
- Девушка, вам следует встать. Вы намокнете и простынете, - он подал ей руку.
- Не ваше дело, что мне следует, а что нет, она ответила грубо, но достаточно, чтобы дать ему понять.
- Не все так ужасно, это всего лишь последний автобус. Жизнь продолжается дальше. Все будет хорошо.
У девушки сдали нервы. Все, что накопилось в этот день, и так рвавшееся наружу, она выплеснула в одно мгновение. Она резко встала, оттолкнула его руку, и поправила плащ.
- Откуда вам знать, что все будет хорошо? Все ужасно! Меня выгнали из работы, у меня сломался мобильный, моя пастель утекла вместе с водой в канализацию, моя подруга спит с моим парнем, у меня нет никого в целом городе, а в сумке лежат последние 20 евро. Да вдобавок к этому этот чертов автобус!Все будет хорошо? В это верят только идиоты!
Он спокойно смотрел на нее холодными голубыми глазами.
- Если я верю в это, я что похож на идиота?
- Да, причем очень сильно.
Она развернулась на каблуках и сделала большой шаг через лужу, но поскользнулась и упала прямо в нее.
- Прекрасно!- она подняла руки к верху,- все будет хорошо!-не выдержала и закричала,- все будет просто чудесно.
Парень засмеялся ровным и спокойным смехом.
- А тебе все смешно!
Она кинула в него сумку, но она пролетела рядом и упала на асфальт рядом с ним. Он нагнулся и взял ее в руки. Подошел к девушке и снова подал ей руку.
- Советую вам не отказываться, сидеть в луже как минимум глупо, если вам уже наплевать на здоровье.
Она подняла к нему грустные огромные глаза, по-детски печальные и удивленные. Она посчитала слова его разумными, не сидеть же ей здесь всю ночь. Подала свою тонкую, мокрую руку его широкой и большой.
‘Красивые руки’,-подумала она.
‘Тонкие и длинные пальцы’,- заметил он.
- Уже лучше. Вам следует пойти домой, здесь не безопасно в столь поздний час,- он решил, что это лучшее действие.
Молодой человек помог ей подняться и отдал ей сумку. Она лишь усмехнулась его словам.
- Не думаю, что сойду за жертву. Красть у меня нечего, выгляжу я ужасно, так что маньяки и воры мне не страшны. А от остальных я смогу убежать.
‘Бесстрашная городская сумасшедшая’,-подумал он и незаметно осмотрел ее. Девушке было лет 19-20, а может и меньше, усталость заполняла ее молодое лицо и делало ее старше. Светлые мокрые пряди волнами лежали на плечах, влажные губы немного прикрыты, огромные, на удивление черные глаза с вызовом смотрели на него, но в тоже время в них читалась печаль и слабость, тонкими руками она обхватила себя, плечи опущены. Она не выглядела классической красавицей, даже скорее неуклюже, но ее внутренняя беззащитность, которую она так прочно скрывала, влажные волосы, внешнее обстоятельства, и тепло, исходившее от нее, заставили его обратить на нее некоторое внимание. Он не был героем и не спасал кошек, собачек, не помогал незнакомым и не обращал внимания на чужие проблемы. Для него существовала семья, работа, друзья, а большее не имело значение. Зачем? Ведь как-то живут и без него. Он не эгоист, просто можно сойти с ума обращая на все внимание. Это скучно, глупо и нелепо. Но домой идти не хотелось, не смотря на нехватку сил и сонность. Он улыбнулся одними уголками губ, удивляясь ее самокритичности, и тихо сказал:
- Не стоит быть так самоуверенной. В городе полно сумасшедших. Вам лучше пойти домой.
- Спасибо, я разберусь сама, - она неуверенно улыбнулась, попытавшись выглядеть не издевательски, но улыбка вышла натянутой и неестественной, это она поняла сама. Чтобы как-то закончить этот ни к чему не обязывающий разговор, она кивком попрощалась с ним и, понятия не имея, куда ведет эта дорога, пошла прямо, стараясь обходить лужи.
Он молча стоял, засунув руки в карманы, и наблюдал, как ее хрупкая фигура неспеша уходит по дороге. Он видел немало амбициозных девушек и понимал, что это со временем проходит. Амбициозность пропадает тогда, когда понимаешь, что доказывать собственно нечего и не нужно. Нет, это не слабеет человек, и не свыкается с суровой реальностью, это не когда рушатся мечты и планы, и видишь мир черным, злым и порочным, когда опускаются руки и закрываются глаза. Это приходит со временем, вместе с морщинами и зрелостью, когда идет переоценка ценностей и начинаешь трезво и четко смотреть на вещи, даже с каплей цинизма, которую не разбавить никаким вином, каким бы оно сладким и манящим ни было. Цинизм не так ужасен, как кажется, просто надо попробовать только глоток, а остальное выплюнуть.
Он с ухмылкой смотрел на ее размытый дождем, ночью и выпитым вином силуэт и, неспеша, легко и мягко, как будто стоял на тончайшем шелковым одеяле, переступал с ноги на ногу. Ноги промокли, с волос слетали горькие капли дождя; а ливень все не прекращался, скорее увеличивался с каждой секундой, поддергиваемый пьянящим азартом. Ее фигура почти растворилась в темноте, как вдруг какой-то шустрый человек, без пола и личности, резко схватил ее сумку, дернул к себе, потом вправо, и, не теряя не то что ни минуты, а даже и ее доли, мгновенно, в два шага, перескочил через куст и утонул в прохладной сентябрьской ночи.
Она, не веря в происходящее и ужасаясь ничтожности дня, повернулась к парню, одиноко стоявшему на еще более одинокой улице, и жалостно посмотрела ему в глаза. Он пожал плечами и развел руки в сторону : я предупреждал.
Она обессилено, грустно улыбнулась. ‘Ужасный день, - подумала она,- утешает только то, что хуже уже не будет. Что делать? Ключи потеряла, да и плевать на них, в квартиру можно и зайти без них. Но деньги…Без денег я даже не доберусь до квартиры…’ Тысячи мыслей, безумных идей, вертелись у нее в голове. Они как порванная нитка жемчуга, распались на десятки отдельных камушек на мраморном полу, и собрать их воедино, в первоначальном варианте, казалось невозможным. Ее лицо побледнело, но она со всей силой, на которую была способно, сдавила их в кулак, так, ногти плотно вжались в ее нежную плоть. Она почувствовала боль. Подняла глаза и встретилась с его глазами, которые стояли в двух метрах от нее, немного повыше и правее.
Она попыталась мило улыбнуться и громко, перекрикивая дождь и поток машин, сказала:
-Вы можете угостить меня кофе. Или чем-нибудь покрепче.
- А, что, если я не соглашусь?- он приподнял бровь и с интересом ждал ее ответа.
- Вы не откажетесь.
Он усмехнулся. Первая ее уверенность за десять минут, подумал он, хотя скорее за день.
- Откуда такая уверенность?
- Я знаю, - она пожала плечами,- разве не так?
Он улыбнулся.” Почти, но можно попытаться”,- решил он.
Молодой человек ничего не ответил, подошел к ней поближе спокойным, хорошо поставленным голосом сказал:
- По крайней мере у вас есть время, чтобы убедить меня в обратном.
Она улыбнулась и с блеском в глазах посмотрела на него.
Он удивился этому блеску, но позже понял, что глаза у нее блестят всегда, не зависимо от происходящего и настроения.
Не спеша они пошли по прямой. Она молчала и наслаждалась ночной красотой города. Свет от фонарей падал на мокрый асфальт и размывался в нем вместе с огнями от витрин и вывесок. Красный, синий, зеленый, желтый - она видела все цвет, а какие только можно было выдумать, будто кто-то выкинул палитру нетронутой акварели. Она зачарованно смотрела под ноги и не обращала внимания на то, что идет прямо по лужам.
Он тоже молчал. У него были свои проблемы, которые не давали ему расслабиться и свободно вздохнуть. Ему не было дела до ее проблем и в принципе до нее самой, ему просто хотелось выпить. Друзей он не хотел видеть просто потому, что они будут спрашивать, что с ним произошло, а одному не хотелось оставаться со своими проблемами наедине. Ему нужен был кто-то незнакомый, кого он завтра не увидит и забудет о его существовании на следующую минуту, когда они развернутся, чтобы никогда больше не встретиться. Он увидел в ней ярко выраженное одиночество и разочарование. Идеальный спутник на поздний вечер, который либо выслушает, либо сам исповедуется, но не будет расспрашивать и чему-нибудь удивляться.
Так они стали временными попутчиками и шли вместе. Между улицами PeterstaBe и NeanderstraBe они остановились у небольшого ресторанчика. Тусклая голубая краска на стене здания навевала хандру, как приближающееся похолодание. Она посмотрела вверх. Дождь лил будто из ведра, кое-где в окнах квартир горел свет, кто-то ругался, кто-то радовался, кто-то плакал и утешался, кто-то пил, кто-то страдал от одиночества, кто-то занимался сексом. Все эмоции, звуки, настроения, которые были известны человечеству, все они перемешались в этом доме, но их всех заглушал поток машин, как бы они ярки и громки не были.
Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
она сделала пару шагов вперед и остановилась. он аккуратно закрыл дверь, но несмотря на его старания, дверь заскрипела и вызвала небольшой шум. хозяйка, стоявшая к нему спиной, повернулась на звук открывшейся двери. выражение улыбки сохранилось за только что уместно сказанной шутки, но едва она увидела ночных посетителей, уголки губ спустились немного ниже и стали заметны не портившие ее морщины. она жила в этом доме, и ресторанчик принадлежал еще ее маме. странно было увидеть уголок старого времени в современном гамбурге, но фрау зайфрет (так звали хозяйку) глубоко любила свою мать и чтила ее самую любимое детище, постепенно переросшее и в ее смысл жизни. мало что изменилось с еще прошлого века, и коллекция превосходного вина, составлявшее золотой венец и гордость ресторанчика в 60-ые года, до сих пор оставалась ее. он знал это, но приходил сюда крайне редко, когда совсем становилось тошно. хозяйка узнала его и поэтому быстро подошла к нему, вытирая на ходу льняным полотенцем тарелку.
-давненько вас тут не было,- спокойно сказала уже далеко не молодая фрау, искоса поглядывая на девушку. он всегда приходил один, и никогда ни с кем не знакомился и не разговаривал, поэтому фрау слегка удивилась, увидев, что он не один, хотя виду не подала, оставаясь верной своей мудрости и опыту долгих лет работы.
-как видите,- он развел руки в стороны и попытался улыбнуться.
Фрау Зайфрет заметила напряженность ситуации и полнейшее равнодушие девушки. в воздухе стоял терпкий аромат одиночества. несмотря на то, что они были молодые, достаточно привлекательные люди и они были вдвоем, она поняла, что они вовсе не вместе. Она краем глаза бросила взгляд на девушку, стараясь не быть навязчивой и поняла, что ее холодное спокойствие вовсе не было равнодушием, а полнейшей апатией.
- что будете?-спросила она, с прищуром поглядывая на его.
- ром,-он повернулся к девушке,-а ты?
- то же, что и он,-сказала она, утвердительно кивнув пожилой даме.
фрау ничего не сказала, слегка кивнула, и бесшумно удалилась.
она медленно подошла к причудливой конструкции, выполнявшей функцию вешалки. указательным пальцем провела по прекраснейшему красному дереву. маленькие капельки оставались на чудных изгибах вешалки, и казалось, что в этих капельках можно увидеть весь мир. она, словно очнувшись, потрясла головой и аккуратно повесила бежевый плащ. он встал рядом и снял куртку. она увидела стройное тело, обтянутое черной рубашкой, явно плохо поглаженной. он, увлекшись от куртки, искоса посмотрел на нее. исхудавшее тонкое тело, болезненный вид указывали на то, что она в последнее время недоедала и скорее всего не досыпала. он покачал головой, но ничего не сказал и пошел к столику следом за ней.
они сели за столик у окна.
она вспомнила о произошедшем за весь день и задумалась, что делать дальше.
он исподтишка разглядывал ее. он заметил, что под этим холодным спокойствием скрывается вулкан страстей, готовый в любое мгновение выплыть наружу. но он так же заметил, что она это тщательно скрывала и вряд ли в этом призналась бы. она засунула руку в карман, с удивлением нашла там скомканную пачку сигарет, достала ее и криво усмехнулась.
-ну вот, хоть сигареты остались..но зажигалка уплыла..
он подал ей спички, лежащие на столике.
-спасибо,-сказала она тихо и запалила спичку. тусклый свет озарил ее и он заметил, что у нее слегка потекла тушь. она не спеша закурила и выпустила тонкую струю дыма,-а ты не куришь?-она как-то и не заметила этот плавный переход на “ты”.
- редко.
- но не любишь, когда кто-то рядом курит?-слегка улыбаясь заметила она.
«особенно, когда девушки»-подумал он.
- в принципе мне все равно, это дело каждого..-он пожал плечами.
тут хозяйка принесла ром, не сказав не слова, поставила бутылку и два стакана на стол.
- а почему именно ром?-спросила девушка, выпуская дым.
хозяйка слегка усмехнулась и посмотрела на мужчину, не переставая при этом протирать льняным полотенцем стаканы.
- Cпасибо, фрау,-он кивнул ей. она, не сказав ничего, оставила в покое стаканы и удалилась.
- один человек любил ром. и он часто здесь бывал.
она поняла, что дальше он не продолжит, а расспрашивать не имело смысла: если захочет, сам расскажет, если нет-на то его воля.
он взял бутылку в левую руку, в правую стакан и темная, коричневато-коричневая жидкость поплыла по холодному стакану. она посмотрела на его руки, его тонкие белые пальцы твердо держали бутылку, оттеняясь на ее фоне. тонкое запястье, плавная рука, убегающая под рукав черной рубашки и скрывающаяся дальше под темной материей. вдруг, ей необычайно захотелось увидеть что скрывалось там дальше, под этой загадочной тканью цвета глухой ночи. он протянул ей стакан. она затушила сигарету и взяла его.
- за что пьем?- тихим голосом спросила она.
- а для этого нужны причины?
- нет, конечно нет. но если их нет, это называется алкоголизм, а все-таки приятней думать, что ты пьешь почему-то, а не просто потому, что хочется выпить.
- ну если так лучше…за знакомство.
- но мы не знакомы,- она спокойно посмотрела на него.
- да? я как-то и не заметил,- пробормотал он,- ну и как зовут самую пессимистичную блондинку?
- пессимистка,-уголки ее тонких губ приподнялись в улыбке.
- ну тогда я буду оптимистом, что бы хоть как то разрулить ситуацию.
- не очень уж ты и похож на оптимиста,- сказала она, подняв стакан и мысленно чекаясь с ним.
- а ты слишком наблюдательна. и все же-как?
- ло. лоллита.
он улыбнулся. слишком солнечное имя для нее.
- кр. крис.
- не издевайся,- сказала она заметив его иронию,- меня называют ло, потому что так удобней.
- ну и меня кр.
- это для ленивых?
- нет, просто некоторые не выговаривают.
она засмеялась. беззвучно, быстро, совсем как летний ветер.
он пил ром, маленькими глотками, наслаждаясь его вкусом и настроением. он чувствовал как по телу разливалась приятная теплота, тяжелый груз уходил из тела, легкость наполняла его. он чувствовал, будто какойто до этого пустой сосуд наполнялся чем то мягким, еле заметным, еле ощущаемым. тяжелый день и апатичное настроение постепенно перестали заполнять его мысли, и разум его стал светлым и беззаботным, как солнечный весенний день.
“ром, старый добрый ром”-подумал он.
“приятный, но немного горький аромат”-подумала она.
- ну и как тебе ром?-спросил он своим мягким и бархатистым голосом.
- хороший.
- ты никогда не пила ром,- ухмыльнувшись сказал он,- ты слегка жмуришься при каждом глотке. он горький?
- да,-удивилась она,- мог бы и промолчать.. за смущал только меня.
- ничего, еще пару глотков и ты расмущаешься..
- ты не высокого мнения об моих способностях, -сказала она, отпив большой глоток.
- неужели?-он приподнял бровь, - ну-ну..
- перестань надо мной насмехаться.
- я даже и не думаю,-он пожал плечами, но не сдержался и улыбнулся.
фрау зайфрет в это время протирала старый патефон от пыли. он хранил в себе тысячи воспоминаний, в основном состоявших из человеческих эмоций. царапины, давно ставшие родными, потертая игла, все так же хорошо работающая, впалые кнопки, хранилицы отпечатков давно ушедших людей, комнатная пыль, похожая дымчатые нити-все это любила фрау. он давно уже перестал быть ценным, но в ее сердце он был дороже всех благ общества. она легонько провела указательным пальцем по боковой стороне, оставляя после себя чистый след, она тихонько дунула на туманную скатерть пыли, и под ней, пылью, туско заблестела коричневая краска. она присела, чтобы достать пластинку. она несколько минут перебирала такие же старые как и ее воспоминания пластинки, не на долго останавливаясь на какой-нибудь одной, чтобы положить на нее свою горячую ладонь и прикусив губу стараться не расплакаться. но слезы так и не возникали, и она со вздохом оставляла пластинку в покое, чтобы через минуты тоже самое сделать с другой. наконец она нашла то, что искала. аккуратно вставила ее в патефон, поставила иглу и волшебные звуки рояля тихим эхом разнеслись по небольшому помещению. фрау спокойной, но твердой походкой подошла к барному столику, взяла с него дымящуюся кружку горячего кофе и села у окна, смотря на отражение фонарей на мокром асфальте. по бару разнесся пряный аромат корицы.
она удивленно подняла на него глаза, услышав первыи ноты мелодии.
- какая прелесть..никогда не слышала ничего подобного.
- да, репертуар из 50 годов прошлого века. красивая мелодия, ничего не скажешь..
она отвела взгляд к окну. тысячи маленьких, ярких огоньков ослепляли взгляд. редкие люди, проносившееся около окна, заслоняли динамику машин и капель дождя. мысли вертелись у нее в голове со скоростью звука, не давая ей покоя. она понимала, что стоит забыть, перестать, не думать, но ничего не могла поделать. как она не пыталась, мысли все глубже проникали ей внутрь. хотелось орать от беспомощности, но вместо этого она крепко сжала стакан.
он думал о своем, но больше всего хотелось забыть, убежать и никогда не вернуться. он устал, его силы закончились. но он понимал, что завтра будет тоже самое, и что он ничего с этим не сделает, и так будет продолжаться долго. но как долго? сколько можно?
она залпом выпила стакан. ром ударил ей в голову и она почувствовала легкое головокружение. она встала, отодвинула стул и подошла к патефону. он отодвинул стакан и с удивлением посмотрел на нее, ожидая, что она сделает.
она поправила иглу, звук громче разлился по комнате. она отошла, закрыла глаза и начала танцевать. ее движения были резкими, но контуры ее тонкого тела плавно изворачивались в пустоте. он не отводил взгляда от ее бедер, они манили его, завораживали, не отпускали. они плавно качались с лево на право, вперед назад…ее тонкие руки обвивали собственное тело, такое тонкое и упругое. она растрепала волосы, еще мокрые и удивительно притягивающие. она отдалась танцу, такая жалостливая, властная, недоступная, но все еще испуганная. она слилась в одно единое с музыкой. единое и неделимое.
музыка закончилась. песня резко прервалась. и что-то оборвалось в ней. она поняла, что не может так просто сидеть и делать вид что ничего не происходит и что все отлично. она улыбнулась. тихо, грустно, глядя в пустоту. еле касаясь ногами пола, подошла к нему сзади, к плечу. наклонилась и тихо прошептала: «спасибо».
подошла к вешалке, взяла еще мокрый плащ, быстро накинула его на слабые плечи.
он допил ром. встал рядом, снял куртку. по телу прошел легкий озноб: куртка еще хранила на себе капли дождя.
она развернулась по направлению к выходу.
он резко схватил ее за запястье.
она подняла на него уставшие глаза.
он смотрел будто сквозь нее:
- я с тобой.
она поняла эту фразу:”я с тобой”. а может и нет. но ничего не сказала.
он почувствовал холод ее левой руки.
она пошла к выходу.
он двинулся следом за ней.
две одинокие фигуры уходящие в ночь. фрау смотрела на них через запотевшее от кофейного дыма стекло. она с удовольствием выпивала глоток за глотком горького кофе. фрау поправила выбившуюся прядь из идеально аккуратной гульки, завязанной на затылке. поставила чашку на крохотное блюдце и положила ладонь, изрезанную морщинами, на стекло.
- идиоты,-сказала она сквозь тонкую улыбку,- какие вы идиоты! что вам еще надо? у вас есть молодость, здоровье, частичка счастья, которую вы называете обыденностью, и самое главное - у вас есть время. время, чтобы разобраться, чтобы понять, подумать, решить в конце концов. вы все можете изменить. ваша жизнь в ваших руках. почему так трудно решиться? встать и уйти, развернуться и убежать. и вместо этого вы остаетесь, терпите, но убегаете от самих себя. вы сами убегаете от того самого высшего кусочка счастья, которого так упорно ищете. держите ваши чувство вместе в взаперти и не дайте им уйти. под замком, а ключ от него выбросите. и не надо «на всякий случай дубликат», зачем? не бойтесь исполнения своих желаний, ведь вы этого больше всего хотите? да и сколько может продолжаться игра в «сильных»?
она убрала руку, допила кофе, закрыла бар, выключила свет, поднялась вверх по шаткой лестнице. подошла к туалетному столику, взяла в руки старую рамку с черно-белой фотографией. улыбнулась нежно, легонько поцеловала и что-то грустно сказала.
она прозябшей рукой поправила шарф на тонкой и сморщенной от холода шее. повернулась к нему, подумала мгновение, резко достала его руку из кармана, и скрепила свои пальцы с его, и засунула уже две руки обратно в карман. пальцы почувствовали мягкий плюш внутреннего кармана и легкое тепло его руки. он же, напротив, почувствовал холод. он внимательно посмотрел на нее, гадая, что значит этот жест с рукой, однако она со спокойным выражением шла дальше.
-у тебя всегда такие холодные руки?
-всегда.
-и этому есть причина?
-да, я скоро умру,-серьезно сказала она,-шучу. не знаю. у меня на родине в таких случаях говорят, «любовь не греет».
-а где твоя родина?
-маленький польский городок на границе с Германией,- сказала она, переступая через лужу.
-и почему ты из него уехала?
-ну я хотела получать образование. высшее образование не доступно в маленькой городке.
-а почему не Варшава?
- не знаю…как то сложилась, что я с детства недолюбливаю Польшу. я часто маленькой бежала по полю за закатом и останавливалась возле обрыва через который уже германия. я не могла понять, почему каких-то 100 метров отделят целую нацию, язык, культуру и обычаи. это казалось дикостью ,-сказала она, обходя ограждение ,- во время моего детства были тяжелые времена, и мне казалось, что если бы я родилась через этот обрыв, там, в германии, все было бы иначе. глупость, конечно, но тогда я в это верила.
- ну и как? как тут?
- а кто его знает,- пожала она плечами,-не хуже и не лучше. по крайней мере, назад ни за что не уеду.
они проходили через небольшой мост. старый, с поржавевшими перилами, он смотрелся странно рядом с современными фонарями. свет фонарей отражался на мокрой мостовой. она осторожно перешагивала через лужи.
- куда мы идем?-тихо спросил он. его голос мягкий, спокойный, безмятежный, растворялся в шуме Эльбы.
- по прямой,- сказала она.
посмотрела на него, поняла что этот ответ не удовлетворил его и дополнила:
-а это так важно?
сказала она и остановилась.
- не особо. просто человеку надо знать куда ему идти.
- не переживай. я не изнасилую тебя в подворотне.
- а я уже и понадеялся, - слегка удивленный сказал он.
она вынула свою руку из его кармана и быстро подошла к перилам. от неожиданности этого поступка он слегка наклонился в сторону. его рука еще хранила холод ее руки. он подошел и стал рядом.
- ты веришь в звезды?
- в каком их предназначении?
- то что они способны на поступки.
- да. в темноте я вижу падающую звезду, направляющую меня…
- сам сочинил?- спросила она, повернувшись к нему. до этого она смотрела в даль.
- да,-односложно ответил он.
она обратно повернулась к дали. ночная Эльба- удивительное зрелище, и она не отказывала себе в удовольствии наслаждаться ей, жадно поглощая каждый сантиметр реки и воздуха. она любила запах ночного города. он пах чем-то необычным и завораживал. она глубоко вздохнула.
-а мне нравится одна фраза:»если на небе горит звезда, значит это кому-то надо».
-а кто это сказал?
- Маяковский.
он глубоко вдохнул. он не знал Маяковского.
она положила свою руку на его. тихонько приподняла свою и начала рисовать узоры у него по руке. он взглянул на нее.
она грустно улыбалась.
-я всегда так делаю. мне надо куда-то деть руки.
-хорошо что ты хоть своими руками не дерешься.
она продолжала легонько улыбаться. он почувствовал ее мягкие подушечки пальцев. он посмотрел на нее. она стояла такая хрупкая, беззащитная, потерявшая за вечер многое, но не сломавшееся под этим, и непринужденно водила известные только ей узоры на руке. хотелось что-то сделать, сказать. немедленно, сейчас же!!! но он продолжал молчать, смотря на ее руку.
она перевернула его ладонь. положила свою в его ладонь. холодная и теплая. он не выдержал. резко повернулся, и, оставляя свою ладонь в ее, а второй легонько обнимая ее за плечи, поцеловал ее. хмельной ром дал о себе знать. все в его голове перемешалось, улетело, исчезло…»в конце концов, какого черта? мне плохо, она симпатичная, все и так понимает, не задает вопросы, ей не надо ничего объяснять, врать и придумывать, искать оправдания…пусть этот чертов день уйдет от меня. пусть я хоть не надолго забуду об этом. пусть хоть не надолго опять стану счастливым. пусть будет что будет!»
и он целовал ее, сначала легонько, боясь что она даст ему пощечину и будет сопротивляться, затем, по мере того как исчезала боязнь, все крепче и крепче, боясь упустить что-то, боясь что это закончится. но всему есть конец. она немного отшатнулась от него, не привыкнув к такой небольшой дистанции, и посмотрела ему в глаза. в его холодные голубые глаза. она видела в них отблеск фонарей и что-то чего никогда никто не разгадает. он смотрел в ее глаза. карие, почти черные, в них можно было утонуть и не проснуться. они жадно смотрели друг другу в глаза, словно это был поцелуй их глаз.
-пойдем,-тихо, еле шевеля губами, сказал он.
она не спрашивая куда, легонько кивнула головой.
они развернулись, и он, не отпуская ее руки, засунул свою руку в карман. он к удивлению почувствовал тепло ее руки.
так они шли по улице. молодые, дышащие, живущие, эти пленники ночи и терпкого рома, два абсолютно разных, но два одиноких. а одиночество, как известно, притягивает больше чем любые симпатии, особенно ночью, особенно в сотрудничестве с ромом.
они зашли в двор. подошли к подъезду. зашли в лифт. он нажал цифру 9. лифт зажужжал и устремил их тела к 9 этажу. и вот они стоят у двери. он открывает замок, она упершись об косяк рассматривает его при электрическом ярком свете. он открыл дверь, они зашли. она закрыла дверь. он потянул ее к себе, она оперлась на стенку.он снял с нее плащ, она с него куртку. он теплыми руками легонько скользнул ей под кофту, она обняла его за шею и утонула руками в его мягкий черных волосах. теперь они не сдерживали своих хм, нет, не чувств, скорее желаний, необузданных желаний. он взял ее на руки и понес на большую кровать, такую же одинокую, как и они.
он лежал на кровати, грея в руках стакан вина и глядя, как она ходит по комнате. обнаженная, свободно плывя легкой походкой по комнате, попивая вино, она завораживала его. ее волосы, блестящими локонами падали на плечи, стройные голые ноги с легким загаром, красивый силуэт на фоне уходящей ночи. она подходила к каждому предмету, брала его в руки, держала, задумчиво его вертела, поворачивала его в разные стороны, ставила обратно и спрашивала его что это. но обычно она молча ставила его на место. он односложно отвечал, наслаждаясь вином и прекрасным ее силуэтом. наконец она подошла к гитаре. села на корточки. пальцем провела по грифу. ногтем задела за струны. он смотрел на нее и удивлялся тому как они подходят друг другу: его гитара и она. ее стройные, но округлые формы напоминали ему его гитару. она задумчиво, насупив брови, смотрела на гитару.
-расслабь глаза, -смеясь сказал он,- у тебя будут морщины на лбу, если ты будешь так смотреть на нее!
она повернула к нему свои большие, мягкие, серьезные карие глаза. встала, расправила плечи, поставила на подоконник стакан вина. такая далекая и соблазнительная на фоне убегающей ночи. их ночи.
он поставил стакан на тумбочку у кровати и расправив руки, прошептал:
-иди ко мне.
она стояла на балконе и любовалась рассветом. город тонул в ярких красках рассвета. она покрепче укуталась в белое одеяло. рядом стояла кружка горячего кофе. мягкий аромат корицы дурманил ей голову. она смотрела как первые люди сонно разбредались по улицам. она пыталась отогнать от себя мысли об том, что делать дальше с работой, с изменивший ей парнем и подругой, с потерянной сумкой, наконец с дальнейшей жизнью и с этим вот парнем, спокойно спящем на кровати. но рассвет спасал ее, не давая утонуть в погрязшей ее рутине проблем.
он проснулся. открыл глаза. сразу напротив него, на балконе стояла она. светлое одеяло белело, от кружки шел дым. он тихо встал и, стараясь не шуметь, подошел к ней сзади и встал в дверях. ее величественная фигура в одеяле, белое подчеркивала ее легкий золотистый загар, светлые волосы ниспадали на плечи. он подошел ближе и обнял ее. уткнулся носом ей в волосы. «пахнут свежестью. утренней свежестью..и корицей. какая ты прелесть..моя или не моя..скорее не моя. ничья..да какая разница!»
-так не честно, делись одеялом, я простыну здесь,-сказал он ей прямо на ушко.
она почувствовала теплоту его губ у себя за ухом.
она улыбнулась. повернулась к нему. «черт, высокий какой.»
с вызовом посмотрела на него, сохраняя улыбку.
-а то что?
-а то, что я больше не смогу соблазнять одиноких нимфеток по ночам.
-развратник,-сказала она поднимаясь на носочки и протягиваясь к нему влажными губами.
он протягиваясь к ней навстречу, и у самого лица прошептал:
-не дерзи.
их губы соединились. он почувствовал аромат корицы на ее губах. он крепче ее обнял. она хотела остановить рассвет. чтобы не приходил новый день, чтобы ночь продолжалась дальше. чтобы они оставались вместе. ведь утренний свет ничего хорошего не приносит, вполне возможно, что он их разлучит.
она устало встала на носочки. он нежно поцеловал ее в губы. улыбнулся и прижал ее к себе. она положила ему голову на плечи. приятный запах ванили ударил ей в нос.
- от тебя так пахнет ванилью, будто ты ее продаешь!
- ну ты ничего не знаешь обо мне. может я этим и занимаюсь?
- я достаточно знаю тебя., чтобы утверждать, что ты не продаешь ее.
- ну может это мое хобби.
- нет,-она покачала головой. остановилась, долго и серьезно сказала ему, глядя в глаза,-а ты знаешь, что ангелы пахнут ванилью?
- тогда я ангел?
- да, только ты павший, иначе тебя бы здесь не было.
- а откуда тогда запах ванили?
- все ангелы пахнут ванилью. даже когда их выгоняют. ваниль остается. забирают только крылья.
- а кто пахнет корицей?
- не знаю..зачем тебе?
- чтобы знать кто ты.
- ну уж этого я тебе точно не скажу!
- что ж, придется навести справки в райском бюро, может по старой дружбе и помогут.
- не дождешься!
он дружелюбно улыбнулся и потрепал ей волосы. она сосредоточенно смотрела вдаль, потом резко, серьезным голосом сказала :
- не отпускай меня. держи меня крепче.
он гладил ее по спине.
- не буду.
- я боюсь.
- чего ты боишься?
- что он заберет тебя.
- кто - он?
- рассвет. он разлучает людей утром.
- а кто тогда соединяет?
- закат. ночью люди сближаются.
- как мы с тобой?
- да. как мы. как многие другие.
- поэтому ты боишься рассвета?
- да.
- но я с тобой. я держу тебя и не собираюсь тебя отпускать.
- это не зависит от наших желаний. он сам решает.
он осторожно отклонился. взял легонько ее за голову и посмотрел ей в глаза. она говорила вполне серьезно.
- ну, не стоит. зачем предаваться греху уныния, когда на свете много других грехов?
она слабо улыбнулась.
-так то лучше. а теперь пойдем, предадимся другому греху, пока этот чертов рассвет не добрался до нас.
он подхватил ее на руки и понес ее на кровать. аккуратно положил. нагнулся и жадно поцеловал ее. она целовала его опухшие губы, ставшие уже родными.она с закрытыми глазами могла бы узнать его по губам, даже бы если ей пришлось перецеловаться 20 парней, чтобы узнать его.
он остановился. взял ее за подбородок и поцеловал в носик.
- а знаешь, что мы сделаем?-он выжидающе посмотрел на нее, сделав театральную паузу.
она приподняла брови.
-мы закроем двери. везде по всей квартире. крепко-крепко. и тогда никакое утро не проникнет к нам и не разлучит нас.
- осторожней, оно коварно.
он еще раз поцеловал ее в мягкие губы и удивился как ему хорошо. хотелось выйти на балкон и орать о своем счастье. он пошел закрывать двери. она свернулась клочком и притянула к себе одеяло. оно пахло им. вернее его телом. она прижала его к себе. он пришел в комнату, наглухо закрыв дверь.
-все, теперь ничто не помешает нам. я на всякий случай написал записку, что нас нельзя беспокоить не в коем случае, пусть рассвет к соседям идет, а к нам никак нельзя.
она улыбнулась. любовалась его нагим телом. красивый торс, мягкая кожа, длинные и тонкие руки, упругое, молодое тело. он весело и умиротворенно смотрел на нее. она отложила одеяло в сторону.
-иди ко мне. кажется кто-то обещал меня не отпускать, но предательски нарушил свое обещание.
он улыбнулся еще шире и зашагал к ней.
- каюсь. каюсь. и сейчас попытаюсь исправить свою ошибку.
он подошел к кровати и лег сверху на нее, опираясь на локти. она не менее шире улыбаясь, потянула его ближе к себе за его цепочку.
- ох уж не сладко вам придется.
подмигнула бровью и прикусила губу.
он развел руки в сторону.
- я весь ваш.
и жадно начал целовать ее в губы, в шею, в ушко…
она проснулась из-за яркий лучей солнца, освещавших комнату. легонько потянулась и посмотрела на него. солнце ласкало его лицо, которое во сне было похоже на младенца, так спокойно и глубоко он спал. она поцеловала его в щеку, пахнувшею ванилью.
аккуратно, стараясь не шуметь, она встала. оделась, умылась, приготовила кофе. хотелось летать, петь, танцевать…на душе было так хорошо, что казалось, что весь мир радуется с тобой. она как раз ложила сахар в кружку, когда зазвонил телефон на кухне. она не обратила на это внимания: подумаешь, телефон звонит, позвонит и прекратит. в конце концов, никто не настойчив в 8 утра в субботу. однако сработал автоответчик. взволнованный, истеричный женский голос быстро залепетал на том конце провода:
- крис, котик, солнышко, ну прости, ну не хотела я. это все случайно произошло, я и не думала, что так может произойти! малыш, ну подними трубку, ну я волнуюсь…
она сидела тихо, затаив дыхание, боясь даже дышать. лишь изредка делала маленький глоток обжигающего кофе. голос тем временем продолжал:
-знаешь, ты всегда был упертый. ты как ребенок стоял на своем. ты не хочешь увидеть всей ситуации о стороны, ты видишь только то, что строит твое больное воображение. да, я переспала с тимо. подумаешь. и зачем ты устроил комедию? мы были пьяны, а ты в очередной раз опаздывал. ты постоянно думаешь только о себе. ну почему ты не уделяешь мне времени? ты мог бы прийти пораньше, пока я не охваченная яростью из-за твоего игнорирования, не была совратима этим…этим…человеком. и вообще, я не хотела. в конце концов он твой друг, мог и подумать. он всегда как-то странно смотрел на меня и загадочно улыбался. он воспользовался моей беспомощностью. я, невинный агнец, и он, развратный мужлан.. ах, это ужасно.
она, крепко сжала скатерть, отпила большой глоток кофе, но все таки продолжила слушать:
- ну милый, не игнорируй меня. ты же меня любишь. и я тебя люблю. и вместе нам так хорошо. позвони мне. немедленно позвони мне!как только услышишь эту запись.
пока, котик, целую тебя за ушко, так как ты любишь.
-ту-ту-ту…ту
казалось, этот голос телефона застрял у нее в голове. ту-ту-ту…чертовы гудки. она схватила лист, лежавший на столе, быстро написала что-то и вышла в коридор. на ходу взяла пальто и выбежала из квартиры. уже стоя в лифте, она подумала:»быстрей, быстрей от сюда. прочь!»
он проснулся.ему показалось, что он услышал стук двери. он отряхнул голову, будто думая что этот стук ему все-таки приснился. солнце слепило в глаза и он, отбивался от него руками, так же как и в детстве. он улыбаясь, повернулась налево, и заметил, что ее нет рядом. однако он не удивился, решив, что она наверняка на кухне. он встал, и громко говоря, так, чтобы было слышно не только в спальне, произнес:
-эх ты, убежала! лишила меня сладостного пробуждения с тобой.
улыбаясь и надевая на ходу на скоро взятую одежду с пола, он пошел в кухню.
открыл дверь, однако не увидел ее. он пошел в ванную, в зал, однако и там не было ее. «убежала,-криво усмехаясь думал он.»
разочарованный о н пошел на кухню, в надежде увидеть хоть какую-то записку, минимум с координатами и благодарностью за проведенное время, максимум с объяснением, что заставило покинуть его в столь важный момент. «наверняка учеба или работа,-думал он-ну конечно!не может быть чего-то другого!»
записку он действительно нашел, однако там не было ни координат, ни объяснений.
он несколько раз перечитал и удивленно посмотрел на кружку горячего, недопитого кофе. машинально он взял кружку и отхлебнул глоток. «корица. черт, корица!»
«утро все таки добралось до нас.
как мы не старались, оно все равно поступило по- своему. черт, я же говорила тебе не отпускай меня! что мы наделали!
P.s. спасибо за чудесную ночь, даже утро не смогло убить то, что создал закат.
но, к сожалению, это уже не в наших силах….спасибо!»
ничего не понимая, он включил автоответчик. незначительные звонки, мать, ошиблись, кто-то хотел купить грузовик, ах, она! Камилла! твою мать, Камилла!
« надо было обнять ее, накрыть, не дать ей уснуть без меня. тогда бы мы проснулись вместе..она бы не смогла встать, не разбудив меня..утро..черт, она была права! Камилла, как ты могла! почему не раньше на час, почему не позже на целую жизнь?утро…что ты наделало?»
она бежала по улицам. бежала вроде бы домой, или туда, что можно им назвать. бежала, интуитивно, по памяти, сворачивая туда, куда надо. ей казалось, что если она дальше убежит, она спасется. ох как она была не права! д а откуда она могла это знать? утро никому не рассказывает свои мысли.
прошло полгода. он долго не мог о ней забыть. он часто ходил на ту остановку, он часто искал ее глазами в толпе, он искал и обонянием, пытаясь найти тот самый запах корицы. он повесил во все художественные магазины объявление, что он ее ищет. ее, лоллиту, с необычайным запахом корицы, с темными, такими же как и корица, глазами… он даже искал ее в специализированных кофейных магазинах..но проходила неделя, вторая, а ее все не было и не было. ее потеря для него была трагедия, но для многомиллионного города всего лишь статистика. статистика не сложившихся отношений, статистика случайной встречи, статистика случайного секса…и почему они только любят это слово «статистика»?оно так режет ухо…
он простил Камиллу, как и простил Тимо. но он уже не верил ее смеху, ее улыбке.. но они держат его в тонусе. Камилла, туда-сюда слоняется по квартире, бормочет очередную глупость. она даже начала пить кофе с корицей, видя как он реагирует на этот запах. он пытался закрыть глаза и видеть только аромат корицы. однако это было обычное кофе с пряностями. такое же обычное как и все вокруг. потихоньку он стал возвращаться к прежнему духовному состоянию, что и до того вечера. однако ему сложно было ранним утром, когда всходило солнце и начинался новый день.
она переехала в другой район, в ее квартире, в ее и ее бывшего парня, теперь живет та самая подруга, с которой он согрешил в ту роковую ночь. она ничего не спрашивая, не объясняя, просто забрала вещи и переехала. она погрузилась в учебу, заполняя недостающее пространство чем-то другим, нежели для чего, а вернее для кого оно было предназначено. однажды, не выдержав, она по памяти нашла его дом и долго смотрела на его балкон. пока она не увидела девушку, смеющуюся и что-то весело
говорящую. она держала в руке дымящуюся кружку. а рядом был он. она не видела его лица, но видела как та девушка обнимает его за шею. как дымится кружка. как девушка что-то говорит ему на ухо.
больше она никогда не приходила туда.
Конец