[hopesplinter]

когда-нибудь заживет за порезом порез.
выстелится свежее листа кожа на этих запястьях.
давай уже, посмелей, времени-то в обрез -
завтра я уже не позволю себя украсть.
ты распакуешь вещи уже на пороге
сердца, всего перебитого, выжженного, застиранного,
а я улыбнусь и пойду другою дорогой,
я не открою тебе эту кардиоквартиру.
я не надеюсь, что это тебя заденет, тронет, взорвет.
ты улыбнешься, и я на мгновение дернусь -
господи, развернется сейчас, уйдет!..
одна за другой рвутся силы, но есть запасная гордость.
пальцы я вывихну, губы насквозь прокушу,
выскользнут все слова, упадут в живот...
милый, я ничего у тебя не прошу.
бей, сколько хочешь, знаю, что заживет.
встану с утра, стряхну отпечатки рук,
след твоих губ остынет в районе шеи.
ты вдруг поймешь, что вел смешную игру
и что на самом деле мог быть нежнее.
завтра я не столкнусь с тобою ни разу.
сделаю все, чтобы как можно дальше, врозь.
только скажи мне когда-нибудь, кинь одну фразу,
как тебе в эту апрельскую ночь спалось.

так ведь бывает чаще всего, ты же в курсе,
вот он идет – и живой, ни черта не грустный,
и на затылке волосы также вьются,
словно совсем ничего не случилось, да.
в этой рубашке – ты помнишь, ее снимала?
спину ногтями царапала и сминала,
пепел на простыни падал, а вам все мало.
боже, как долго помнится ерунда.

но как же странно – ты все еще слышишь запах,
как после секса – не то, чтоб кричать и плакать,
просто молчать, утыкаться в него – от страха,
вдруг это все с вами было в последний раз –
и вот проходишь – ни взглядом, не поворотом,
если коснется – то вызовет боль и рвоту,
если посмотрит хотя бы – убьешь всех к черту,
есть теперь только ты – ни его, ни «нас».

и в голове – просчитала все, зачеркнула,
дуло смотрящее в спину – отвернула,
выгнала, выслала, вырвала, обманула,
мать твою, не возвращайся, прошу, совсем.
а это тело – ни капли не забывает,
видит его – и стонет, и умирает,
ждет его нежности – разум твой предавая,
словно не видит тобой возведенных стен.

так ведь бывает – ты все для себя решила,
вставила в сердце не просто иголку — шило,
вышила строчками – я тебя разлюбила,
видишь, как просто ты умер, мой славный друг.
но учащается пульс, когда он – на связи,
хоть бы глоток – этой твари, скотины, мрази –
хоть бы комок это липкой, вонючей грязи –
этих его –
бесконечно любимых –
рук.