His little whispers: "Love Me. Love Me. That's all I ask for. Love Me. Love Me".
He battered his tiny fists To feel something. Wondered what it's like To touch and feel something.читать дальше
Monster... How should I feel? Creatures lie here Looking through the window...
That night he caged her, Bruised and broke her. He struggled closer, Then he stole her. Violet wrists and then her ankles. Silent pain... Then he slowly saw their nightmares Were his dreams.
Monster... How should I feel? Creatures lie here Looking through the windows I will hear their voices. I'm a glass child, I am Hannah's regrets.
Monster... How should I feel? Turn the sheets down. Murder ears with pillow lace, There's bath tubs Full of glow flies. Bathe in kerosene Their words tattooed in his veins.
Он тихо шепчет: "Люби меня. Люби меня. Это все, чего я прошу. Люби меня. Люби меня".
Он разбил свои крошечные кулачки, Дабы почувствовать хоть что-то. Ему было интересно, каково это: Прикасаться и чувствовать.
Монстр... Каково мне? Эти создания лежат здесь, Выглядывая из окон.
В ту ночь он её заточил, Избил и сломал. Он боролся изо всех сил, А затем украл ее. Запястья стали лиловыми, а затем и лодыжки - Тихая мУка... И тогда до него постепенно дошло, Что все их кошмары - его собственные сны.
Монстр... Каково мне? Эти создания лежат здесь, Выглядывая из окон. Я услышу их голоса. Я - стеклянное дитя, Извинения Ханны.
Монстр... Каково мне? Подбери простыни, Заглуши слух подушкой с тесьмой. Раковины в ванной Наполнены блестящими мошками. Искупай в керосине Их слова, вытатуированные на его венах...
Прочему ты не спишь в эту странную ночь? Кем распят твой покой на осеннем изломе? Пахнет мокрыми листьями в сумрачном доме, Время крупными каплями падает с крыш… Ты один в темноте, как тогда, как тогда, В ту холодную полночь смешного паденья… Только мыслей угрюмых кружат привиденья Над постелью твоей, дожидаясь суда. Но судить ты умел сорок сроков назад: Нынче суд невозможен, а бред – неподсуден. Старый дом твой до колик уныл и безлюден, Он и призракам, кажется, искренне рад. Где веселая песенность ветреных лет, Где мечты о полете, как подлинном праве? Бесполезность печали в осенней оправе Все решит за тебя, мой трефовый валет. Ты остался собой, но себя потерял, Ты по-прежнему верен идее свободы, Но – неправда ли, глупо? – сбежавшие годы, Посылают тебе свой глумливый оскал… Так пируй же и пой! Ты нашел, что искал… Празднуй осень во всей ее серости... Солнца?! Это страшная тайна: оно не вернется. Разве мало твой бог над тобой колдовал?
читать дальше *** В этот раз – только тихое слово «Спасибо»… Извини, я забыла другие слова. Мы не те, кем надеялись стать, – и могли бы! – Но смотри-ка: я больше, чем раньше, жива. Да и ты, я гляжу, улыбаешься строже, Точно стал принимать это солнце всерьез. Мы всего на одно расставанье моложе, А по коже, по коже – как можно? – мороз… Ничего… Я сама свой покой отогрею, В зябких пальцах окурок любви теребя… Ну, позволь же, тебя провожу до дверей я, На прощанье отрекшись, мой грех, от тебя. Не послушны тебе твои бедные ноги, И душа приросла к этой точке тепла? Сделав ставки свои, наши новые боги Затаились и ждут у дверного стекла. Мы не в праве теперь обмануть ожиданий, Так не часто бывает, как было тогда… Время вносит пометки в журнал опозданий, Созывая сюда холода, холода… Холода не приходят к тому, кто не верит В их голодную власть… Уходи, уходя! Наши новые боги, столпились у двери, И на глупых детей в ожидании глядят.
*** Над нами клонит ветви оливковая роща, Нам солнце щедро дарит горячие услады… Здесь море… Столько моря, что сердцу верить проще В возможность не победы но, все-таки, награды. Вино течет сквозь пальцы, в песке – босые ступни… Раздеться и остаться до нового потопа… От клана ли скитальцев отбившийся отступник, Иль ветер заплутавший – ты мой до гроба! Гроба? А разве мы не вечны? А разве нам – не Богом Дарован этот тихий укромный угол Сада? Не для мужчин и женщин – борьба с высоким слогом… Сдаемся! Не победа но, все-таки, награда..! Здесь море… Много моря! Здесь солнце… Много солнца! Чего еще просить нам? Чего еще нам надо? Здесь споры – не в фаворе. Сдаваться – не бороться… И ты – хоть не победа… Но, все-таки, награда…
- Алиса! Живо спускайся сюда и помоги мне!!! - А? - Сонная девушка оторвала лицо от подушки, пытаясь сориентироваться в пространстве. Лёжа на животе, это не очень-то и получалось, поэтому Алиса неловко перевернулась на спину.Она протёрла заспанные глаза, сбрасывая остатки сна. Приподнявшись на локтях, она хрипло крикнула в сторону двери: - Меня кто-то звал?читать дальше - Я тебя звал! - Раздался с первого этажа голос мужа, причём явно пребывающего в расстроенных чувствах, - Спаси меня от этого чудовища!!! Застонав, девушка потёрла тыльной стороной ладони лоб. Время и тройка богов, эта утренняя побудка сегодня ещё не раз аукнется ей мигренью. Она села на кровати, после чего попыталась нашарить ногами тапки. Те упорно не желали находиться - интересно, их снова утащили шорьки, или её благоверный просто решил воспользоваться более пушистыми тапочками жены? Алиса буквально сползла на пол и заглянула под кровать. Именно там нашлась её обувь - тапки в виде небольших Брандашмыгов. И чего мужу они не очень-то нравятся, хотя он не отрицает их удобство и пушистость? Надев тапки, она, разминая ладонью затёкшую шею, хотела было направиться прямо к двери, как вдруг наступила на что-то большое и громко рвущееся. - Вот же тухлое мюмзиковое молоко! - ругнулась Алиса, освобождая ногу от шляпы. Ох, Террант будет зол - испортила первую шляпу, подаренную им после её переселения в Подземье. И обязательно обидится. Девушка посмотрела прямо сквозь большую дыру, зиявшую на месте плоского верха цилиндра. Интересно, как он оказался на полу?.. Воспоминания об этом заставили её смущённо покраснеть - вчера, когда они с мужем... Э... Были охвачены страстью, шляпа была на голове у Алисы. Ну, а потом... С первого этажа вновь донёсся недовольный крик, поэтому девушка решила отложить - как в прямом, так и переносном смысле - шляпу на потом. Негромко шурша подошвой о деревянный пол, Алиса чуть ли не бегом спустилась по лестнице на первый этаж, еле подавив в себе желание съехать прямо по перилам. В гостиной благоверного не наблюдалось, поэтому она пошла прямиком на кухню - единственное место, где он мог находится утром. Недовольные крики и чей-то смех окончательно утвердили её в этом. Она распахнула дверь... За столом сидел Илосовик, на чьих руках сидел маленький и нахальный человечек. Точнее, совсем не сидел, а извивался, пытался попасть погремушкой по отцовскому носу (что, кстати, порой удавалось сделать) и слюнявил Стейну-старшему рубашку. Увидев маму, он довольно выдал "Гу!" и, выронив из ручек игрушку, вытянул их к девушке. Со смехом она подошла к своим мальчикам: - И почему это ты Рикки называешь чудовищем, а? - У меня сегодня первый день службы, ты же знаешь! - Илиас осторожно передал жене малыша, - Встал пораньше, оделся, вдруг слышу - Рик плачет. Я не хотел тебя будить, поэтому взял его на руки, начал укачивать, а он - ну ни в какую не хочет успокаиваться. А мне на службу надо! - Немного капризным тоном заключил он. - И ты пошёл на кухню, чтобы приготовить себе еды, а ребёнка взял с собой, да? - Усмехнулась Алиса, чуть покрепче прижимая Рикки к груди. Тот с весёлым смехом начал перебирать волосы мамы, разбирая их на отдельные прядки и изредка дёргая. Бывший Валет Червей, а теперь - Белый Рыцарь её Величества немного виновато кивнул. Девушка весело взъерошила ему волосы, делая его больше похожим на проснувшегося цыплёнка, чем сурового и страшного воина. - Ты отец уже целых пять месяцев, а не можешь запомнить простых вещей! Рик хочет того же, что и ты чуть ли не каждую минуту, а именно... - Есть? - Вопросил Ил, вставая со стула и вытирая слюни с воротничка рубашки. - Да, причём точно также - часто и помногу! А во-вторых, - Алиса чуть сморщила нос, - Я тебя разве не учила перепелёнывать Рикки? А ну живо в детскую и учиться! Илиас страдальчески вздохнул, возводя очи горе, но после этого с улыбкой поцеловал любимую в макушку. Малыш на её руках заливисто засмеялся.
посмотрела фильм "Один день." ну естественно, он мне ужасно понравился. P.s. Я не смотрю дурацкие фильмы. короче. не буду ничего писать кроме: я растрогана до глубины души!!!
Тебя здесь нет И вот опять одна в пустой квартире, Смотрю в окно в безжалостном дыму. И снова жизнь не строчкой, а пунктиром, Тебя здесь нет, но я в твоем плену.
Тебя здесь нет и сердце бьется тише И глухо шепчут губы судорожный бред. Тебя здесь нет...и беспощадней мыши Скребет на сердце кровью: "Тебя здесь тоже нет..."
Валет/Алиса Алиса даже не затрагивала эту тему. Мирана заговорила сама, как будто невзначай. " Эти два чувства никак не совместимы. Но они находятся на слишком маленьком расстоянии друг от друга" Алиса, делает вид, что не понимает о чем толкует Белая Королева, она разворачивается к дверям и уходит. Алиса идет по коридорам белого замка, уже по инерции сворачивая за углы. Первый раз она здесь чуть не заблудилась, а теперь, знала все коридоры как свои пять пальцев. Сердце ёкнуло. "Вот только не он!" Из-за угла вышла огромная черная фигура. "Всего лишь один шаг.... Или влево или вправо." Мирана. Откуда это она обучилась навыку читать души своих подданных? Они с Ирацибеттой такие разные. Одна лечит души, другая калечит сердца. Но соединение их государств привело к самой сильнейшей империи миров. Власть, основанная на любви, уважении и страхе - самая крепкая власть. - Здравствуй Алиса! Ты снова здесь?" - снова этот мерзкий голос. - Как видишь, - буркнула под нос девушка и с презрением посмотрела на него. - Пригрелась, значит, под крылышком Мираны... Браво! - А тебя что, Ирацибетта выгнала, двуличный ублюдок?
С Второго Дивно-дня они не переставая "играли" в кошки-мышки. Алиса тайно от себя проклинает эту игру и ей стыдно признаться в этом. Рыцарь света и Рыцарь тьмы. Они так же не подходят друг к другу, как Ворон и письменный стол. Стейн заклинает себя, что он больше не скажет ни одного обидного слова этой девушке. Но, увидев ее язвительный взгляд и ухмылку, он начинает закипать и старается как можно больнее поддеть ее. " Запомни. От ненависти до любви один шаг" Такая простая фраза для того, кто ни разу не оказывался между двух огней. Они метаются меж ними. От любви к ненависти, от ненависти к любви и наоборот. И снова, ложась в постель и, зарываясь в алые шелковые одеяла, Алиса вновь и вновь вспоминает, как прижав ее к холодной стене и поблескивая серо-голубым глазом он шептал: " Ты мне нравишься Ам...Я люблю высоких...." Из ночи в ночь они проклинают эту изрядно затянувшуюся игру в кошки-мышки. Но уже с рассвета нового дня их игра продолжается. Это единственный способ их общения. Они понимают это, но ничего не могут с собой сделать. Ты - враг. Ты - Рыцарь Тьмы. А ты - Бравый воин. Рыцарь света. - Шляпник? Ответь, что общего у ворона и письменного стола? - Ничего... - Мужчина с сожалением пожимает плечами. Он знает, зачем его изо дня в день Алиса спрашивает об этом, но сделать ничего не может. Они слишком разные, что бы быть похожими. Но они знают, что всё же общее между Воином Света и Рыцарем тьмы. Это два огня: любовь и ненависть, а еще игра в кошки-мышки.